Верой и правдой - Страница 27

– Под каким предлогом Ронин сдал его в безнадежные? – продолжил расспросы маршал.

– Сказал, что это грабитель, напавший на него в дороге, – хмыкнул Злотарь.

– Гоблинские сказки,– усмехнулся Седрик. – Что он еще сказал?

– Больше ничего, ваша милость, – ответил Злотарь. – Сдал парня в «овцы» и уехал из города.

– Значит, маг золотой совы приезжал в Лондейл только для того, чтобы сдать этого чужемирца в смертники, – задумчиво произнес Седрик. – Чем же он его так разозлил?

– Вполне возможно, что какой-нибудь мелочью. – Злотарь пожал плечами. – Ронин славится своей непредсказуемостью. Этот маг может простить удар кинжалом и в то же время за брошенный в его сторону косой взгляд способен годами преследовать и издеваться. Если бы парень достал его серьезно, он бы его простил или убил сразу. А так… Впрочем, если вашей милости угодно, мы можем это выяснить.

– Не нужно, – отмахнулся Седрик после недолгого раздумья. – Вряд ли для нас это сейчас важно. Из-за чего он здесь оказался, не имеет значения. Меня больше интересует, можно ли на него положиться.

– Можно, – не задумываясь ответил глава городской тайной службы. – Парень имел желание и возможность уйти из королевства после поражения на Мальве, но вместо этого вернулся в Лондейл. Честный, открытый, способен повести за собой людей. Впрочем, – усмехнулся Злотарь, – вы и сами в этом уверены. Иначе не доверили бы ему западные ворота.

– С чего ты взял, что я поставлю его на западные ворота? – заинтересовался Седрик.

– Вдобавок к трем линейным сотням вы приказали ему сформировать полноценную сотню арбалетчиков и пул тяжелых мечников, – невозмутимо ответил Злотарь. – Значит, в полку будет почти четыре с половиной сотни щитов. Остальные восемь ополченческих полков – обычного размера. Следовательно, на полк сэра Рустама будет возложена особая задача, и самая вероятная – это оборона ворот.

– А почему именно западные?

– Ну это просто, ваша милость. На северных уже стоят мечники из Лансье, восточные охраняют лондейлские коронные. Остаются лишь южные и западные ворота. С юга у самых ворот протекает Ливр, а седьмой ополченческий формируют по возможности из рыбаков, хорошо знающих реку. Отсюда вывод, – подытожил Злотарь, – западные ворота.

– А ты непрост, – похвалил его Седрик и посмотрел на него впервые с начала этого разговора. – Вот только если ты так умен, то почему еще не произвел ни одного ареста? Неужели некого?

– В городе выявлены две боевые группы по семь бойцов в каждой и агент, их завербовавший. Выявлены еще четверо информаторов, один из них служит в этом дворце. – Круглые голубые глаза посмотрели на маршала с деревенским простодушием, словно не выявленных злоумышленников перечислял Злотарь, а зловредных жуков, пойманных на своем огороде.

«Этому палец в рот не клади, не просто руку до плеча оттяпает, а еще и досконально разжует, попутно рассказав в подробностях, из чего она сделана. Достойный ученик своего хитромудрого начальника», – подумал Седрик, а вслух спросил:

– И почему же вы их не взяли?

– Все они люди, ваша милость, а в городе работает и кто-то из измененных эльфов. Пока не выйдем на них, аресты преждевременны. За всеми выявленными ведется наблюдение, как только выявим координаторов, хотя бы одного, будем брать.

– А если боевые группы пойдут на диверсию? – поинтересовался Седрик.

Злотарь наивно заморгал и неожиданно жестко ответил:

– Если работать будут по-крупному, придется брать. Если же по мелочи, не тронем, пускай пакостничают.

– Вот оно, значит, как? – прищурился Седрик.

– Именно так, ваша милость, – твердо ответил Злотарь. – Конечно, при условии, что ваша милость не прикажет обратного.

Седрик задумался, потом решительно произнес:

– Нет. Продолжайте работать по своему усмотрению. Но обо всех так называемых разрешенных диверсиях я хочу знать заранее.

– Слушаюсь, ваша милость, – качнул головой Злотарь.

– И еще, – добавил Седрик, – продолжайте держать капитана третьего ополченческого под своим присмотром. На всякий случай, чужемирец есть чужемирец…

– Я могу говорить с вами откровенно, господин капитан? – Голос Дайлина звенел от обиды.

Рустам демонстративно огляделся по сторонам:

– Дайлин, здесь нет никого, кроме нас, а мы с тобой друзья как-никак. Поэтому оставь этот официальный тон и говори запросто.

– Хорошо, – парень криво усмехнулся, – скажу запросто. Я хочу спросить у тебя, друг. Разве я дал тебе повод усомниться в моей смелости? Может, я где-то не справился или тебе показалось, что я струсил? Так ты скажи, скажи прямо. Вместо того чтобы делать это исподтишка.

– А, вот ты о чем, – помрачнел Рустам.

– Да, именно об этом, – вскинул голову Дайлин. – Я всегда восхищался тобой, Рустам, тобой и Гартом. А вы… вы…

Голос парня сорвался, и Рустам закончил вместо него:

– А мы подло и низко засунули тебя в хозотряд. Это ты хотел сказать?

– Да! – воскликнул Дайлин, покраснев от незаслуженной обиды. – И это было и в самом деле подло и низко.

Рустам тяжело вздохнул и пожалел, что Гарта в эту минуту нет рядом, хозотряд был его предложением, и было бы только справедливо расхлебывать эту кашу вместе. Впрочем, вздохами делу не поможешь.

– Дайлин, присядь. – Рустам указал на стул.

– Спасибо, я постою, – обиженно отказался парень.

– Присядь, я говорю. – В голосе Рустама прорезалась твердость.

Дайлин покосился на него и сел, невидяще уставившись в мутное, дешевое стекло окна. Рустам встал из-за стола и, придвинув стул, сел рядом с другом.