Верой и правдой - Страница 45

Все новые и новые полки разворачивались перед городом, блестя броней и гремя оружием. За шатрами эльфийских баронов проворные слуги поставили два огромных белоснежных шатра для герцога Эландриэля и короля Торбина. При их появлении огромная армия на время замерла, и громогласным эхом пронеслось над городом и окружавшей его землей:

– Арк! Арк! Арк!

– Торбин! Торбин! Торбин!

От этого крика, казалось, содрогнулись сами стены и побледнели защищавшие их люди. А необъятная армия перворожденных возобновила свое неумолимое продвижение, обхватывая город в смертельные объятия. Для короля и герцога воздвигли высокий деревянный помост, с которого было удобно обозревать город и его окрестности.

Взгромоздившись на массивный золотой трон, гномий король Торбин вытер со лба проступивший пот и недовольно покосился на пугающе высокое голубое небо.

– Думаю, уже к вечеру ваши владения пополнятся еще одним городом, любезный герцог, – проворчал он, с явным удовольствием наблюдая за четкими действиями своей железнолобой гвардии.

Царственно опустившийся на соседний золотой трон эльфийский герцог не преминул уточнить:

– А ваше королевство, мой дорогой друг, пополнится богатой добычей и крепкими молодыми рабами.

– Да, кстати, – оживился при этих словах король Торбин, – при взятии Борноуэла мои офицеры были недовольны, что их обделили при дележе добычи. Что вы скажете на это, любезный герцог?

– Фи! – Герцог недовольно сморщился. – Обделили – это слишком громко сказано, мой дорогой друг. Ну попортили мои лучники сотню-другую предназначенных вам рабынь. Так ведь от них не убудет? В конце концов, девушки живы и здоровы. На их работоспособности небольшая шалость моих солдат ну никак не отразится. Уж нам ли этого не знать, мой дорогой друг.

– Не знаю, не знаю, – нахмурился Торбин. Высокомерие герцога не раз задевало его тщеславие, и он не собирался упускать законную возможность щелкнуть своего эльфийского союзника по задранному к небу носу. – Мои офицеры жаловались, что ваши лучники так порезвились с принадлежавшими нам по договоренности рабынями, что некоторые из них даже ходить не могли и были изрядно украшены синяками. К тому же не мне вам объяснять, любезный герцог, что за девственных девочек на рынке дают цену всяко больше, чем за порченых.

– К чему вы клоните, мой дорогой друг? – начал злиться герцог. – Уж не собираемся ли мы опуститься до подсчета синяков на продажных девках? Или нам больше нечем с вами заняться, как только ссориться из-за разницы в пару медяков на невольничьих рынках?

– Вы зря иронизируете, любезный герцог, – уже всерьез разозлился в свою очередь гном. – Мы в отличие от вас не покушаемся на вашу добычу. Хотите землю? Берите землю. Хотите город? Берите город. Но в свою очередь, будьте уж столь любезны, не трогайте то, что принадлежит не вам. И я требую, чтобы при захвате этого Лондейла ни одна наша рабыня не была попорчена!

– Ах вы требуете?! – прищурился герцог. Ему досаждали кишечные колики, к тому же он очень плохо переносил жару и вследствие этого был особенно язвителен: – Как интересно вы заговорили, мой дорогой друг. А по какому, собственно, праву вы имеете наглость требовать?!

– По праву союзника, – прорычал король гномов, наливаясь краской.

– Интересно же вы рассуждаете, – притворно восхитился герцог, закусив удила. – Мы и так отдали вам запрошенные вами горы и готовы отдать все остальные горы или даже холмы, которые ждут нас впереди. Так нет, вам этого уже мало. Вам подавай добычу, захваченную не вами.

– Почему это не нами?! – возмутился Торбин, воинственно топорща бороду.

– Ха! – демонстративно усмехнулся эльфийский герцог, уже осознавая, впрочем, что ввязался в никому не нужную ссору, но не в силах пока остановиться. – Хотел бы я посмотреть, как ваши гномы полезут по штурмовым лестницам. Если вы этого еще не заметили, мой дорогой друг, то я хочу обратить ваше внимание, что при штурме городов всю грязную работу выполняют мои лучники. Они захватывают стены и открывают настежь ворота, в которые первыми – заметьте, первыми – врываются мои рыцари и окончательно разбивают жалкую оборону людишек. А уже затем в города входят ваши гномы, чтобы грабить и богатеть, не пролив при этом ни капли крови.

– Ах вот как?! – злобно надулся Торбин, осознавая, впрочем, тоже, что эта ссора глупа и бесполезна, но также не в силах остановиться. – Тогда штурмуйте эти стены сами, а мы посмотрим, как это у вас получится, любезный герцог!

– С легкостью, мой дорогой король, – воскликнул Эландриэль, – с легкостью! – И, не желая дальше ссориться, примирительно добавил, все еще кипя при этом: – И сегодня вечером я приглашаю вас, мой любезный друг, на ужин во дворце графа Лондейла, если, конечно, мои рыцари не сровняют его мимоходом с землей.

– Всегда к вашим услугам, любезный герцог, – буркнул гномий король, тоже в свою очередь делая шаг к примирению, но при этом закусывая до боли губы, в бешенстве от упущенной по своей вспыльчивости добыче.

В том, что эльфы захватят город, Торбин не сомневался. И лишь надежда, что без поддержки его железных гномов эльфы понесут серьезные потери и, возможно, в дальнейшем больше не будут так сильно задирать свой наглый эльфийский нос, немного согрела ему сердце.

А эльфийский герцог тем временем, поздравив себя с одержанной в их небольшом споре приятной, но ненужной победой, небрежным взмахом подал сигнал своим генералам о начале штурма.

Звонко запели боевые трубы, и темная живая масса, обхватившая город, дрогнула и двинулась вперед. Время щелкнуло, срываясь с медленного шага в стремительный, лихорадочный разбег.